Тишина, потом - мерный стук о прозрачный пластик.
Мы жили на горном плато в закрытом городе в будущем, и я знала, что что-то было не так.
Отголоски глухих шагов и шуршание папок с бумагами.
Когда у нас в доме вдруг объявился обаятельный старший брат, я почему-то сразу начала подозревать его в предательстве.
Шипящая тишина.
Напряжение царило на улицах и в помещениях зданий. Все знали, что идёт борьба за власть. Я беспокоилась за родителей, которые были ведущими учёными в нашем маленьком оплоте цивилизации. Да, наука тут в цене. Ковбои, но хай-тек.
Тихий утренний шум блендера внезапно прекращается; через коридор эхо доносит жалобный всхлип сломавшейся техники.
Моих родителей младшая ни о чём не подозревала, бегала и веселилась вокруг. До определённого момента, конечно. Потом, наверное, тоже что-то поняла из этой пустой тишины вопящих радиоприёмников, и начала учиться готовить. "Готовить". Я всё чаще заставала её за чтением тайком по ночам - учебников и пособий по военному делу двадцатого и двадцать первого веков. И ещё физики.
Заглушённый вой сирены вдалеке резко обрывается: сверху опускается потрескивающая глушь.
Мы вышли на прогулку по склону плато: отец, и мы двое, его дочери. Она всё бегала между сухих, колючих кустов со своей летающей тарелкой кричаще-оранжевого цвета, он не спеша шёл по тропинке вниз, время от времени поглядывая на пустынное небо в поисках чего-то. Воздушных змеев? Туч? Сигнальных ракет? Спутника-снайпера, я думаю теперь.
Отвлекающий стрекот обитателей полупустыни в жёстких панцирях. Вздохи и выдохи города, что наверху и под прозрачным куполом из органического пластика.
Резкий порыв ветра - необычайная редкость в наши дни! - выхватил из рук поражённой младшей игрушку и вознёс этот яркий кусок над обрывом у края тропы.
- Глупый, отдай! - крикнула моя младшая в середине погони за воздухом, а я поймала её за предплечье у начала пустоты. В этот день она впервые встретила ветер; эта встреча не прошла даром.
Отец рассмеялся - тонко и облегчённо-радостно, закончил всхлипом.
Сестра вырвалась из моих рук и попросила:
- Папа, верни!
Он отвёл взгляд, постарев лет на пять на месте.
- Туда нельзя, маленькая. Придётся тебе обойтись без "Белочки".
Едва слышный шелест жёсткой травы непривычен и щекочет слух.
Младшая молча убежала дальше по тропе. Мы с моим родителем спустились в бывшее русло ручья, поросшее высоким, но жухлым кустарником. Я сняла плащ, сумку, и пристроила их на ровный выступ в скальной породе. После подошла к отцу, внимательно смотрящему на степную пустыню внизу и спросила, что давно хотела спросить:
- Почему вы им всё позволяете?
Стоявший рядом со мной обернулся на меня и сказал чуточку безразлично:
- Потому что они давно нас уже убили бы, если бы мы воспользовались своей властью.
И направился за младшей моей навстречу равнине и потерянной "Белочке".
Хруст камешков под ботинками, свист какой-то машины сверху.
Я поторопилась за оставленными вещами. В сумке было что-то ценное - не помню сейчас, что. Я заскользила по крутому земляному склону в овраг. В памяти всплыли робкие улыбки младшей, исписанные карандашом поля запрещённых книг и ни с того, ни с сего прогремевший взрыв на площади перед администрацией.
Выключенный звук мира.
Да, я почти дошла, когда чья-то тёмная тень кинулась мне наперерез.
Крики и вой младшей в ночи.