That grain of salt is the supernovae
05:52
Люди; Сара Прайс
Чёрт возьми, у неё есть что-то общее в чертах лица от ненаглядной, в голосе и... не знаю. Как я могу находить сходство с той, которую не видела? Боюсь, дёргаюсь и тянусь одновременно. Осанка балетная, манера избирательная и несколько строгая, в глазах - радость несусветная, что мы все в нашем семинаре "The Art of Noticing" так любим искусство и литературу и в чём-то похожи. Неловко общаемся, но неплохо сидим рядом и молчим. Чувствую разницу, побаиваюсь, осторожно подкрадываюсь. Пока - подстраиваюсь, то, о чём она говорит, вроде бы и моё родное тоже, но валяется пыльное на антресолях, вроде бы интересное, но не то, чтобы очень. Будем в одном клубе детских книжек, если не заленивимся и подадим заявки. Помимо семинара-раз-в-неделю. "Ты уже писала что-нибудь?" - вопрос витает в воздухе.
Ужинаем, когда только-только открылся Анненберг, когда ещё тихо, а на столах - неразобранная груда блинчиков. Солнце в витражах, тени под голубым куполом. Где-то вверху вьются узоры. Перебираем общие темы, ныряя глубже.
- Каким ты ребёнком была в школе?
- Учащимся. Ну и ещё клубы всякие, балет. В газете была, пока её не закрыли.
- Закрыли?.. Отчего?
- Прошёлся ураган, и оборудования не стало.
О чём ещё, о transient дружбе. О временной, лёгкой и некрепкой, когда сегодня вы - друзья, а завтра у вас разное расписание. Я русская, да и просто привязываюсь к людям, к которым привязываюсь, а она - из маленькой школы, где все друг друга знали, и группки образовывались быстро и крепко. Одинаково не понимаем.
- I'm going to get more milk, - говорит она. - And it's not transient.
Приходит, я встаю за блинчиком (взбитые сливки, черника, клубника, банан - всё сразу сверху).
- I'll also be back. It's not transient)
Росток чего-то.
Смеёмся, на выходе пробуем на вкус любимые сложные и длинные слова. Я бы нашла её сейчас, в библиотеке, или вытащила в Ламонт. Но телефон остался в комнате на зарядке. Но в пятницу, если ничего не случится, мы отправимся в еврейское сообщество ужинать, где домашняя пища и самое вкусное меню в университете.
Как-то так... может, это не такая сильная любовь с первого взгляда, может, мы не состыкуемся и не сойдёмся, будет transient, или они всё-таки не похожи, и слава богу.
Ужинаем, когда только-только открылся Анненберг, когда ещё тихо, а на столах - неразобранная груда блинчиков. Солнце в витражах, тени под голубым куполом. Где-то вверху вьются узоры. Перебираем общие темы, ныряя глубже.
- Каким ты ребёнком была в школе?
- Учащимся. Ну и ещё клубы всякие, балет. В газете была, пока её не закрыли.
- Закрыли?.. Отчего?
- Прошёлся ураган, и оборудования не стало.
О чём ещё, о transient дружбе. О временной, лёгкой и некрепкой, когда сегодня вы - друзья, а завтра у вас разное расписание. Я русская, да и просто привязываюсь к людям, к которым привязываюсь, а она - из маленькой школы, где все друг друга знали, и группки образовывались быстро и крепко. Одинаково не понимаем.
- I'm going to get more milk, - говорит она. - And it's not transient.
Приходит, я встаю за блинчиком (взбитые сливки, черника, клубника, банан - всё сразу сверху).
- I'll also be back. It's not transient)
Росток чего-то.
Смеёмся, на выходе пробуем на вкус любимые сложные и длинные слова. Я бы нашла её сейчас, в библиотеке, или вытащила в Ламонт. Но телефон остался в комнате на зарядке. Но в пятницу, если ничего не случится, мы отправимся в еврейское сообщество ужинать, где домашняя пища и самое вкусное меню в университете.
Как-то так... может, это не такая сильная любовь с первого взгляда, может, мы не состыкуемся и не сойдёмся, будет transient, или они всё-таки не похожи, и слава богу.